Обсуждение: мне комфортно, когда всё вокруг в серых тонах
Ната Жижченко — пример того, как важны корни, как-то, чем человек дышал и что впитывал в детстве, навсегда остается с ним. Дедушка Наты изготавливал народные инструменты и даже реставрировал торбан (разновидность кобзы), который принадлежал Тарасу Шевченко, а она — с детства бывала в его мастерской. Неудивительно, что в ее музыке украинский фолк так органично и утонченно сочетается с электроникой.
— Где, на ваш взгляд, грань между состоянием «в серых тонах» и депрессией? — Когда-то я была очень удивлена, когда узнала, что быть в унынии — это грех. Это было еще в детстве, и у меня в голове не укладывалось, как это может быть грехом — ты же ничего не можешь с этим поделать? Но если ты находишься в стадии депрессии, сам должен приложить усилия, чтобы из нее выбраться. Ты можешь обратиться к врачу, как это однажды было у меня, но ты сам это должен сделать, сам должен захотеть отсюда выбраться.
То есть все делается максимально современно — чтобы музыканты, которые к такому не привыкли, смогли адаптироваться. Ведь музыканты-народники, которые никогда не работали с наушниками, первое время чувствуют себя дискомфортно, к этому нужно подготовиться.— В погоне за наилучшим результатом забываете о времени? Сколько может длиться репетиция? — Мы работаем с коллективом, у которого есть четкий график работы и расписание гастролей, и мы должны выделить несколько дней, за которые нужно охватить полностью всю программу: фрагментарно, по частям и общий прогон. Все наши общие репетиции прописываются за несколько месяцев, ведь этот коллектив много гастролирует, и их поймать так же сложно, как и нас.
— Вы верите в судьбу и знаки? — Да. Но я не раскидываю на картах, когда мне лучше спланировать сольный концерт (улыбается). Нет, я верю, что важные знаки нам встречаются чаще, чем это можно представить, надо просто быть внимательнее и обязательно прислушиваться к своей интуиции. У меня это происходит действительно часто.
